Шу пуэр изначально слегка искусственен по своей сути, ему требуется много внимания, чтобы вообще появиться, а в первую очередь — масса сырья, формирующая отчасти себя саму. Эта своего рода аксиома обычно даже не обсуждается, но всегда найдется оптимистический, пытливый ум, которому интересно проверить, что, как и почему.
Для русскоязычных чайных людей таким Ричардом Фейнманом стал Валерий Левитанус (Teaside), сумевший в одиночку сделать более чем достойный тайский шу, без тонн чайного листа и технологов за плечом (подробно об этом он рассказывал нам в апреле). Но главное — тем самым он оживил этого «голема», как бы легитимизировал право шу на простоту и естественность.
Интересующий нас питомец — это ароматный, густой, но не агрессивный чай (Teaside 0302), уютно обволакивающий, но пробующий гостя на прочность. В нем одновременно угадывается типичный крепкий профиль любого из старых знакомых — и чудится диковинный, дружелюбный пришелец с другой планеты. И этим фольклорным гостеприимством вместе с полным нежеланием возлежать в палате мер и весов он напоминает сразу три грандиозных музыкальных точки на карте планеты: Израиль, Багамы, США.
Группа Orphaned Land («земля обетованная») играла себе умеренно гудящий метал, помалу добавляла туда народных инструментов, перебивалась с хлеба на воду, однажды пропала на семь лет. А потом выкатила один из красивейших тяжелых альбомов на свете — концептуальный Mabool (Потоп), монументальное, громогласное, но всё же изящное хитросплетение мифов, стилей и тяжкого труда. Несложно выявить, сколько общего у этой бурной, но мелодичной пустынной музыки с чаем, если хорошенько распробовать второй и далее пролив — а там финики! И печет в каждом глотке пряное средиземноморское солнце, и уже будто не в Таиланд отправился Левитанус, а на Мертвое море.
Фолк-музыкант Тони МакКей, он же Exuma, в детстве уехал на полжизни с Багамских островов в Нью-Йорк, но кусочек родины навсегда увез с собой. Его музыка звучит так, словно записана в кругу карибских туземцев, с их карнавалами и вуду, ночью у костра на клочке земли под пальмой (снова финики, да), и из признаков цивилизации там разве что качество записи. Как и 0302, МакКей умеет одновременно тихо грустить и ехидно улыбаться, но главное — затягивать без остатка в свой мир: темный, незнакомый, но освещенный всполохами чего-то прекрасного.
Минни Рипертон, чернокожей женщине с голосом в пять октав, после ее чересчур ранней смерти от рака признались в любви и уважении Майкл Джексон и Стиви Уандер. Помимо неудобных шуток про цвет шу пуэра, Минни с ним пуще всего роднит именно эта описанная выше дружелюбность, аккуратная такая, сухофруктовая нежность. Несмотря на тягостную внешне биографию, Рипертон записала несколько альбомов замечательного авторского соула; выбилась из бэк-вокалисток в относительно солидную лигу — а такое в ту эпоху сумели очень, очень немногие; наконец, прожила почти наверняка счастливую, спокойную, хоть и короткую жизнь с любимым человеком.
И в целом именно это ощущение хочется зафиксировать впереди прочих после знакомства с тайским мавром — любовь с примесью творческого оптимизма. Если вашей драгоценной не нравится шу, быть может, она оценит на контрасте именно 0302. Если вашему милому нравится шу, скорее всего, он вообще придет в восторг от 0302. А самое важное — то, что на минуту, может, даже на миг перед вами откроется чудесная картина, точно как в I am the Black Gold of the Sun, величайшей песне с вокалом Минни Рипертон: «Я — утреннее солнце, я — сверкающее море, я самый свободный человек».
И хвала любым плодам культуры, что дают нам прикоснуться к такой картине.
Orphaned Land — Norra El Norra (Entering the Ark)
Orphaned Land — Birth of the Three (The Unification)
Exuma — Dambala
Exuma — Mama Loi, Papa Loi
Minnie Riperton — Lovin' You
Rotary Connection — I Am The Black Gold Of The Sun
Смотрите так же:
Комментарии 0 комментариев